сложно было придумать чертов пляж, а?
Название: Pre-self destruction.
Автор: Kris Soulmate.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пейринг: 10051(Бьякуран/Ирие Шоичи) в некоторых вариациях (не 51100).
Рейтинг: PG-15.
Жанр: AU, angst, romance, action, darkfic, ООС(?).
Cтатус: в процессе.
Размер: миди.
Дисклеймер: да-да, я Акира, просто скрываюсь, а 10051 – это вообще канон =D все не мое.
Размещение: с предупреждения автора, если есть необходимость.
Предупреждения: новичок в написании миди и макси; претензия на сюжет, в которой больше претензии, чем самого сюжета… временной промежуток – учеба в университете. AU – никакой мафии, никаких семей (или все-таки автор где-то недоговаривает? =DD..) логики мало, смысла тоже ^^"
1 глава.
1 глава.
Шоичи еще никогда в жизни не было так паршиво. Еще никогда он не вздрагивал от сверкнувшей за окном молнии лишь потому, что ее яркий свет прорезал, казалось, не пасмурное небо, а его собственное тело. Еще никогда он не затыкал уши от грохота грома и невероятно назойливого стука дождя, пытаясь укрыться от этой пронизывающей шумовой завесы. Еще никогда… Список, в общем-то, можно было продолжать бесконечно. Но главное было в том, что еще никогда столбик градусника, лежащего у него во рту, не поднимался до тридцати девяти градусов. С половиной. Черт.
Знобило, но, в то же время, стоило Шоичи зарыться в одеяло и изможденно распластаться по простыне – сил бороться с простудой не было уже совсем -, как ему становилось безумно жарко. Он моментально покрывался капельками пота, и волосы, растрепанные и сильно отросшие с последней стрижки, тут же прилипали к лицу, закрывая глаза. Этого Шоичи допустить не мог, потому что его и без того тянуло в сон. Но… «Не спать», - вновь и вновь твердил он себе. «Не спать, слышишь? Только не засыпай, пожалуйста, не спи…». Почему – он, наверное, не знал и сам. Его затуманенное температурой сознание не было способно на разумное обдумывание ситуации. Скорее, наоборот: Шоичи бился в бреду и мучился частыми галлюцинациями. Яркими, слишком живыми, чтобы казаться всего лишь иллюзиями. Они появлялись в его сознаниями вспышками, точно кто-то невидимый его беспрерывно фотографировал, но вместо «птички» вылетало очередное болезненно-реалистичное видение. То он попадает в пустыню и лежит на красном от кровяных разводов песке, умирая от сильной жажды и ожогов. То плывет куда-то, зажмурив глаза и чувствуя, как заканчивается кислород. Как он по миллилитрам покидает его легкие, оставляя юношу наедине с воинственной бескрайней стихией. И он задыхается, задыхается, задыхается. Но за секунду до смерти Шоичи все же приходил в себя, хоть как-то, встряхивался, пытаясь расшевелить онемевшие руки и, на мгновение расслабившись, вновь погружался в иллюзию. Снова вспышка. Фотограф, видимо, попался на редкость исполнительный. Старался, тварь.
Шоичи чувствует, что сейчас его ждет самое страшное. Самое пронзительное. Лучше бы снова умер он, какого черта?.. Ему хочется кричать, но у него нет рта. Точнее говоря, его самого в этом мире тоже нет. Не существует там Ирие Шоичи, а жаль. Будь по-другому, он бы нашел способ его оживить. Обязательно бы нашел, обязательно!.. Но он, бестелесный, способен только созерцать.
Их окружают только скалы и одинокая, непонятно откуда взявшаяся сосна. Воздух застилает полупрозрачный туман, но и его для нагнетания обстановки вполне хватает. Под ними, метрах в пяти, шумит прибой, пытаясь сбить с лапок маленькую чайку. Чайка не улетает: у нее нет крыльев. Кто-то из шаловливых детей подрезал, или сама умудрилась – Шоичи не знает. Впрочем, не так это и важно, потому что туман понемногу расстилается, и несуществующему взгляду несуществующего Ирие Шоичи открывается картина, всякий раз сводящая его сердце чуть ли не смертельными судорогами. «Нет…», - едва слышно шепчет он, хватаясь за живот.
Кровь, каплями рассеявшаяся по камням, говорит «да». Рука, неестественно откинутая в сторону, говорит «да». Две пули, застрявшие в коре сосны – видимо, действовал неопытный киллер, - говорят «да». Туман, окрасившийся в бордовый цвет, говорит…
- НЕ-Е-ЕТ! БЬЯКУРАН! БЬЯКУРА-А-АН! – он продолжил кричать, даже когда его голос почти сорвался. Хрипеть, шептать, стонать – неважно. Только бы услышал…
Наваждение вмиг рассеялось, и Шоичи обнаружил себя катающимся по кровати и бьющим кулаками о стену. Ему стало даже немного стыдно: слишком шумный, отчего на его и без того красном от простуды лице проявились маленькие бордовые пятнышки. Смутился. Глупый.
- Ойя-ойя, Шо-тян наконец проснулся? – беззаботно улыбнувшись, в комнату легкой танцующей походкой вошел Бьякуран.
Но всего на мгновение Шоичи заметил колыхнувшееся в его глазах волнение, и этого было достаточно. Потому что оно было искренним, настоящим, вырванным прямо из души, а не наигранным, как сверкавшая сейчас на его лице улыбка. Стыдно признаться, но Ирие было даже приятно, что о нем беспокоились. А привычно-успокаивающее и родное, родное, родное «Шо-тян» сыграло для него роль истинной панацеи: даже температура, кажется, немного снизилась.
- Уже давно, - прохрипел юноша в ответ: больное горло не было способно на что-то более мелодичное. Услышав свой голос, Шоичи поморщился и стыдливо отвернулся. – Прости, - невнятно добавил он. Если захочет – разберет.
- Я бы не советовал Шо-тяну себя стесняться, - его голос звучал по-доброму насмешливо. – А вообще, ему пора принимать лекарства, - послышался стук склянок. – Он со мной согласен?
Не то чтобы Шоичи любил лечиться и килограммами глотать горькие таблетки, но его состояние было настолько плачевным, что он безмолвно покорился и все-таки повернулся лицом к Бьякурану. Большую роль в этом, несомненно, важном действии сыграла горючая смесь его природного любопытства со страхом влюбленного. Хотелось еще раз удостовериться в том, что Бьякуран жив и здоров и до него даже можно дотронуться. Ирие боязливо покосился в его сторону – и тут же облегченно выдохнул. Последние отголоски обволакивающего кошмара наконец пропали, и внимание Шоичи заняли тонкие пальцы возлюбленного, медленно и очень грациозно снимающие обертку с очередной упаковки таблеток. Упаковка слегка похрустывала, и это придавало уютной тишине некую изюминку.
- Мне показалось, или во сне Шо-тян меня звал? Я слышал крик, – раздался мелодичный голос Бьякурана.
Шоичи опустил глаза, но вскоре решительно ими сверкнул и с некоторым вызовом посмотрел на говорившего. «Я и без того долго вел себя, как томная барышня. Хватит, Шоичи. Возьми себя в руки».
- Нет, тебе по..показалось, да.
Так вышло, что за все свои семнадцать лет Ирие врал очень и очень мало. Только в детстве, да и то по сущим мелочам. Не хотел брать на себя вину за разбитую вазу или порванные брюки. А однажды, единственный раз за школьную жизнь не сделав домашнее задание, засидевшись над опытами, он, нервно переминаясь с ноги на ногу, дрожащим голосом выводил что-то про заболевшую троюродную бабушку и апельсины в больницу. Забавно. А врать Бьякурану… Это вообще казалось немыслимым кощунством. Но в очередной раз казаться слабым и бессильным как-то не хотелось. В конце концов, у него температура. Имеет право на капризы.
- Ха, а сам Шо-тян верит в то, что так яростно пытается мне доказать? – весело ответил собеседник, к тому моменту закончивший приготовления.
Теперь он аккуратно выкладывал на маленький поднос чашку с водой, ложку, таблетки и банку сиропа. И пять кусков сахара. Впрочем, Шоичи не сомневался, что у Бьякурана наверняка имеются несколько альтернативные методы подсластить его лекарственное послевкусие. Сам же Ирие продолжил пристальное наблюдение за действиями любовника. Все в них его успокаивало: ничего резкого, настораживающего. Хотя общее впечатление Бьякуран производил несколько тревожное. Почему – Шоичи не знал. И в глубине души надеялся не узнать никогда.
- Ну-ка скажи «а-а-ам», - невинно протянул Бьякуран, осторожно поднеся ложку с сиропом ко рту Ирие.
Тот, бросив слегка укоризненный взгляд на заигравшегося в доктора любовника, покорно открыл рот и произнес нужное. Сироп был несладкий и со странным привкусом чего-то чужеродного. Шоичи поморщился и неуклюже взял с подноса один кусок сахара, едва не уронив горку таблеток.
- Шо-тяну надо быть осторожнее, - наигранно печально произнес Бьякуран. – Он иногда кажется мне такой куколкой.
- Хотелось бы верить, что ты не бросаешь любимые игрушки, - недовольно буркнул Шоичи в ответ.
Его собеседник неопределенно пожал плечами и фыркнул. Опять играет, чтоб его… Только правил не объясняет. Как и всегда.
Ирие утомленно вздохнул и прикрыл глаза. Если бы он знал Бьякурана хоть сколько-нибудь меньше, он бы уже был полностью уверен в том, что тот над ним попросту издевается. Но нет, на самом деле это было не так. Просто для него способ выражать заботу был в игре. Да, порой неестественно и странно для окружающих, но Бьякуран по-другому не умел. Точнее, не хотел. Нравилось ему играть роль воспитателя в детском садике – да пожалуйста, Шоичи не жалко. Быть лидером в их взаимоотношениях и задавать им какой-то выгодный только себе тон ему все равно не хотелось. Совсем.
Прошло всего несколько минут, а на подносе осталась только чашка с недопитой водой. На кровати, сердито поджав ноги, сидел Шоичи, периодически морщась от горечи лекарств и несильной, но назойливо ноющей боли в животе. Бьякуран молча присел рядом и, облокотивший спиной о стенку, приложил руку ко лбу Ирие. Тот замер и едва не замурлыкал от наслаждения. Конечно, температура немного спала, но его кожу все равно можно было сравнить с раскаленной. Поэтому прохлада ладони Бьякурана оказалась приятной и очень, очень своевременной. До этого момента Шоичи не заметил, как сильно ему было жарко.
- Спасибо, - хрипло произнес он.
Бьякуран промолчал и сосредоточенно смотрел на свою руку, изредка переводя взгляд на лицо Шоичи.
- Тридцать восемь и семь. Возможно, на пару десятых градуса ошибаюсь, - наконец произнес он, отводя руку в сторону и постепенно придавая голосу привычное насмешливое выражение. – Приятно знать, что мое присутствие влияет на тебя благотворно, - начинал фразу он дежурной улыбкой, но закончил очень искренне и слегка пожал больному руку. Мол, держись, справимся. Со всем. Обязательно, ведь это – мы.
- Но, несмотря на улучшение состояния, Шо-тяну пора спать, - он запустил пальцы в волосы Ирие и немного сжал их.
- Наверное, ты прав, - Шоичи сглотнул, вспомнив про кошмары. - Эм… Ну, наверное, тебе пора, да?
На самом деле, он очень хотел, чтобы тот остался. Очень. Но «хочу» - это не аргумент, особенно для не вовремя проснувшейся совести.
Брови Бьякурана поползли вверх, и он, прищурившись, хитро спросил:
- Неужели ты меня выгоняешь?
Шоичи молча указал пальцем на свое горло, лоб и давно опустевший поднос.
- Спасибо, конечно, что беспокоишься, но я не боюсь заразиться, - хмыкнул Бьякуран.
- В таком случае… - Ирие мягко улыбнулся и рухнул на подушку. – Хороших снов и спасибо, - он как-то беспомощно вытянул руку, сжав воздух, и мгновение спустя ее уронил. Заснул.
Бьякуран же, немного снисходительно посмотрев на Шоичи, бездумно провел пальцем по его открывшемуся плечу.
Он принялся было за какую-то книжку, но непогода за окном и бессонная ночь (юноша всю ее провел в поисках редких лекарств, но больному об этом знать необязательно) клонили его в сон. В конце концов, он им поддался, и осторожно лег рядом с Шоичи. Прислушавшись к его дыханию, – вроде бы не учащенное – Бьякуран успокоенно погладил его по волосам и сам не заметил, как погрузился в царство Морфея.
* * *
- Бьякуран-сама, мне кажется, нам пора выходить, - скучающе тянет Закуро. Безделие и чувство ненужности его никогда не красиво, впрочем.
- Подождите еще немного, - Бьякуран сладко улыбается, но что кроется за этой улыбкой? Сколько крови?
Он боится, что не знает и сам.
Стоп? А кто он? Кто эти люди?..
- Бьякуран-сама, пожалуйста, прислушайтесь к мнению Закуро. Мы хотим доказать вам всю свою верность, - голос Кикие звучит вкрадчиво, с ноткой некоторого железа.
- М, да-да. Наверное, - легкомысленно кивает Бьякуран.
Точнее, что-то его заставляет. Он не привык плыть по течению, но сопротивляться – бесполезно. Он это откуда-то знает.
- Торикабуто, - его голос звучит неожиданно холодно и резко. – Посмотри вперед. Видишь?
Венок вглядывается вдаль и что-то согласно бормочет.
- Отлично. Расправься с ним. Мне кажется, Мукуро-кун этого вполне заслужил, - он вновь расплывается в улыбке.
Торикабуто уже собирается в путь, но вдруг Бьякуран резко говорит:
- Постой.
- Да, Бьякуран-сама?
Глаза Хранителя Неба сверкают нехорошим блеском, а губы кривятся в усмешке.
- Не убивай его. Я хочу сам расправиться с ним. Этот Вонгольский прихвостень, сменивший милого Лео-куна, слишком много о себе возомнил. Пора рассеять его... иллюзии, да?
Им движет жажда убийства. Этот мир практически захвачен, а Мукуро еще пытается сопротивляться. Похвально, конечно, но его слабые потуги что-то исправить просто смешны. Он – один, один из этой чертовой Вонголы. Бьякуран побеждал ее не в первый раз. Он мог жить в одном мире, но когда наступало время ставить финальную точку в этой вечной бессмысленной битве, он всегда сменял своего двойника, каким бы опытным и умным тот ни был. И каждый, каждый раз победа над всеми семьями доставляла ему невообразимое удовольствие. Власть. Он безумно любил власть. А когда в твоих руках весь мир, она буквально струится через пальцы. И за это чувство Бьякуран Джессо был готов разрушать вселенную за вселенной.
- Я пойду с тобой. Хочу лично… насладиться.
Он едва сдерживается от переполняющих его эмоций. Еще чуть-чуть – и он еще на шаг ближе к созданию своего идеального мира. В котором, вот странность, не будет, правда, никакого мира. И вообще ничего не будет. Только он и…
Шоичи?
От неожиданности Бьякуран брезгливо морщится. С чего бы ему вспоминать этого предателя? Который раз он пытается перебежать на сторону Вонголы, и иногда это ему даже удается. Как будто это им поможет. Ха. Ну, пусть поиграется.
Значит, только он и…
Шоичи!
Шоичи не предатель, он же…
Стена. Нельзя. Здесь – он предатель. А Бьякуран – убийца, и он этому рад. Ведь так?
Мгновение – и они с Торикабуто рядом с истекающим кровью Мукуро. Торикабуто смотрит равнодушно, Мукуро – с ненавистью, прищурив правый глаз, Бьякуран – с интересом.
- Ты пришел, - прижав ладонь к глазу, хрипит Рокудо. – Тварь.
- Зачем же так грубо, Мукуро-кун? Сила в том, чтобы уметь признавать свое поражение, - насмешливо пропевает Бьякуран.
- Знаешь, Торикабуто… Я, пожалуй, справлюсь и сам.
Он не достает коробочку: тратить частичку своей решимости на обессиленного противника – немыслимое расточительство. Оружие находится совсем рядом – это трезубец иллюзиониста. Сверкающие и наверняка острые наконечники… В паре с пронзенным телом давнего врага они наверняка составят неплохое сочетание. Достойное, чтобы отпраздновать его, Бьякурана, очередную победу. Еще одна ступень к идеалу.
Бьякуран, пытаясь скрыть свой обезумевший от ожесточившейся жажды убийства взгляд, медленно поднимает трезубец и пристально его рассматривает.
- Спасибо за хорошую службу, Лео-кун.
Ухмылка становится еще кривее, а ненормальный огонек в глазах разгорается все ярче. Секунда – и трезубец уже покоится в грудной клетке Мукуро, а Бьякуран заворожено вглядывается в лицо умирающего, попутно слизывая с пальцев его кровь.
- Сладкая, - безумно шепчет Бьякуран.
Он прислушивается к дыханию побежденного противника – конечно же, его нет. Можно было и не проверять. С его губ срывается нервный смешок, который уже несколько мгновений спустя перерастает в безумный и громкий смех.
- Ха-ха… Всех с победой. Но вы мне больше не нужны.
На кольце Неба вспыхивает пламя, и он направляет его в коробочку. Подобных неумелых копий своих Хранителей у него и без того было в избытке.
Миг – и он один в целом мире.
Только он и…
Все-таки...
Шоичи?..
2 глава.
Уважаемые читатели, простите дебильного автора своего тТ Ааа, когда его кризисит, он не может выдать ни строчки, и ему за это стыдно жутко. И это при том, что сюжет расписан чуть ли не построчно D: И это при том, что когда он пишет, то пишет очень быстро. Но больше такого не будет =/ Начал миди – должен закончить. Еще раз простите.
2 глава.
Когда Бьякуран наконец вынырнул из своего обволакивающего кошмара, отголоски недавнего веселья еще резали его побледневшие губы. Веселья злого, незнакомого, острого, как хорошо заточенный нож. И несмотря на то, что это нематериальное оружие было направлено на каких-то совершенно незнакомых людей, возможно, даже того заслуживавших, ему казалось, что поразило оно именно его, Бьякурана. Не в бровь. И, кажется, не в глаз. В душу, причем очень метким попаданием. На мгновение ему даже показалось, что кровь этого неизвестного и убитого им (им?) человека все так же струится по его заляпанным ладоням.
Его тело била легкая дрожь, а на шее выступили холодные капельки пота. Стыдно признаться, но он безумно боялся, безумно. Правда, наверное, впервые в жизни. Раньше Бьякурану казалось, что ничего на свете не заслуживало его страха. Точнее, изначально было «не заслуживало никаких искренних эмоций в принципе», но знакомство с Ирие эту установку несколько подкорректировало. К счастью. Но сейчас иррациональность произошедшего с ним события не давала его игнорировать. Никак, никак, никак.
- Твою мать, это всего лишь сон, - нарочито раздраженно буркнул он, покосившись в зеркало. – Плод твоего воспаленного сознания, эй!
Не помогло. Бьякуран надеялся, что раздражение поможет ему победить непривычное чувство страха. Но тогда какого черта..?
Почему он до тончайшего оттенка помнил вкус крови того несчастного убитого?
Почему его предсмертный хрип до сих пор отдавался эхом в его не самых нежных ушах?
Причем весьма мрачным эхом, безустанно напоминавшем Бьякуране о его…
Сне.
Конечно же, это был сон, что же еще, а?
Нервы Джессо все-таки не выдержали, и он непроизвольно хихикнул, но этот мрачный смешок напоминал скорее беспомощный всхлип потерявшегося ребенка. Единственным, чем Бьякуран гордился собой в эту трудную минуту, было то, что он хотя бы не стал будить Шоичи. Бедному Ирие хватало и собственных кошмаров. Хотя живого человека рядом не хватало, очень не хватало. Казалось, что тело потеряло способность самостоятельно воспроизводить тепло или даже, напротив, замораживало Бьякурана все сильнее. Он почти физически чувствовал, как ледяная волна, поднимаясь от кончиков пальцев ступней, задевала все живое, что было в нем, и превращала в лед. Бесчувственный и обездвиженный, Джессо отчаянно нуждался в восполнении той теплоты, которой ему так пронзительно не хватало. И он был уверен, что губы Шоичи смогли бы хоть немного исправить ситуацию. Не зря же Ирие всегда напоминал ему Солнце.
Впрочем, с самим небесным светилом отношения у Бьякурана не заладились с самого детства. Из-за чувствительной кожи он вечно обгорал, даже если находился на солнцепеке каких-то жалких несколько минут. Кожа облупливалась и неприятно шершавилась, особенно на плечах. Это было одной из причин, по которым Бьякуран недолюбливал море. Очень сильно, надо сказать, недолюбливал, и в какой-то степени не понимал всеобщий ажиотаж по поводу поездки на морское побережье. А зачем? И однажды стихия ему отомстила. Очень, надо сказать, жестоко.
Нет, вспоминать этот случай он может, только отчаянно схватив Шоичи за руку, пытаясь не допустить ни одной возможности потерять его. Сейчас или потом – неважно. Никогда. Да, Бьякуран – эгоистичный собственник. Или просто влюблен. Один черт.
Тот год выдался отвратительно тяжелым. Как в учебном плане, так и в морально-физическом. Настроение у обоих студентов было крайне подавленное, оба они стали чрезмерно раздражительными и периодически срывались друг на друге, что до сего момента в принципе казалось нереальным. Но жизнь такая ироничная штука, в которой крайне трудно предугадать все возможные вероятности…
Конечно, размышления Бьякурана терзали далеко не самые приятные, но в какой-то степени убаюкивающие. Он сам не заметил, как заснул, все так же, чуть ли не до хруста костей сжимая хрупкое запястье Шоичи. Он будет рядом – этого достаточно, чтобы с головой окунаться в любой кошмар.
***
- Глупый Бьякуран все делает не так, - Блюбелл обиженно надувает губы и отворачивается в сторону, показывая свою непричастность к происходящему.
- Замолчи, - коротко произносит Кикие и отвешивает девушке сильную пощечину.
Та, открыв было рот от неожиданной дерзости, недовольно захлопывает его и морщится. Еще мгновение – и она уже со слезами на глазах скачет вокруг обидчика и колотит его руками по спине.
- Ты платье потеряла, - усмехнувшись, бросает Хранитель Облака и брезгливо отходит от обнаженной девушки.
Блюбелл, нисколько не смущаясь, следует за Кикие, не замечая рассеянного, но несколько плотоядного взгляда нетрезвого Закуро.
- Кикие тоже глупый, - недовольно кричит девушка, эмоционально размахивая руками, еще обширнее открывая вид на все свои прелести.
- Дура, ты оденешься, или как? – устало спрашивает Кикие, даже не поворачиваясь.
- Всем хорошего дня. Обстановка, я смотрю, как всегда, дружелюбная. Приятно видеть.
Вошедший Бьякуран кидает взгляд на раздетую Блюбелл и, коротко оглядев ее с ног до головы, на секунду остановившись где-то посередине, с улыбкой собственника осматривает остальных Хранителей. Дейзи сидит в углу, уткнувшись носом в одну из своих игрушек и бормочет что-то себе под нос. Закуро, периодически пьяно хихикая и лениво моргая, тянется к очередной рюмке крепкого спиртного. Кажется, виски. Лицо же Кикие радует глаз застывшим на нем выражением крайнего самодовольства. Его спина идеально выпрямлена, а руки замерли в неестественной позе. Торикабуто в комнате, кажется, не присутствует, но Джессо отлично понимает, что у Хранителя Тумана есть масса способов казаться невидимым.
Бьякуран опускает голову и, сжав ладони в кулаки, с силой вжимает ногти в кожу. Есть у него один знакомый иллюзионист… Прошедший недавно бой вновь проносится в его голове. Что он сделал не так? Каким образом этот Мукуро умудрился сбежать? Впрочем, что с Рокудо, что без него – Хранители Вонголы все равно бессильны, как новорожденные котята. Одним зверенком больше, одним меньше – Миллефиоре все равно сильнее. Если Саваду Тсунайоши радует еще один беспомощный слепыш, то пусть упивается своей якобы силой. Не жалко. С такими Хранителями – никогда.
- Бьякуран-сама… - с восхищением выдыхает Кикие и почтительно кланяется. – Простите за это, - он бросает выразительный взгляд на застывшую с открытым ртом Блюбелл. – Впрочем, и за это, - поморщившись, он скользит взглядом по Закуро, решившему лечить очередную депрессию радикальными методами. – Если бы я знал, что заглянете вы… - он разводит руками и, решительно сняв с себя плащ, резкими движениями заворачивает Блюбелл в него.
- Фу! – девушка кривит лицо и пытается вырваться. – Фу, он воняет потом, сними его с меня бы…
Но, случайно поймав настороженный взгляд Бьякурана, она оторопело вздрагивает и покорно просовывает руки в рукава. По лицу Джессо расползается нарочито сладкая улыбка.
- Впрочем, до этого тоже было неплохо, - бездумно бросает он и опускается в кресло. – Надеюсь, здесь чисто: это мой новый костюм, мне его Шо..м..подарили.
Кикие вопросительно поднимает бровь и, пытаясь скрыть в голосе звенящее беспокойство, спрашивает:
- Вы все еще общаетесь с тем.. молодым человеком? – он пытается никоим образом не выразить брезгливости.
Бьякуран рисует на лице удивление и неожиданно вкрадчиво спрашивает:
- М, ты что-то имеешь против моего Шо-тяна?
Вкрадчиво, а в глазах два электрических разряда, и улыбка все больше кривится в сторону оскала. Да, босс умеет быть страшным. Порой даже чересчур.
- Но вы же сами знаете, что… - осторожно начинает Кикие, бессловесно проклиная себя за поднятую тему. Лучезарное настроение босса как-то незаметно, но очень стремительно испаряется.
С вызовом положив ногу на ногу, Бьякуран резко цедит сквозь зубы:
- Это что-то меняет? Если он меня предаст, - «В очередной раз,» - мысленно прибавляет он, - я предоставлю вам возможность с этим разобраться.
«Правда, для вас будет лучше, если вы ею не воспользуетесь. Безопаснее, знаете ли. Пешки не выбирают, но могут попробовать поиграть в демократию».
В комнате повисает тревожная тишина. Даже Дейзи, до этого момента совершенно не вникавший в суть бесполезной, как ему казалось, беседы, настороженно замирает и затравленно вглядывается в лица присутствующих.
- Спасибо, Бьякуран-сама, - сдержанно отвечает Кикие. – Мы ценим ваше решение.
- Не может не радо…
- Бьякура-а-н! Блюбелл так устала ждать! Ей ужасно-ужасно-ужасно скучно! – громко перебивает Бьякурана девушка. - А ваш Шоичи – просто какой-то придурок, ну-у-у! Полюбите лучше Блюбелл! Она такая красивая, и вообще, у нее грудь есть, и еще кое-что, - в заключение она глупо хихикает.
Кикие издает короткий смешок. Растрепанные волосы, потрескавшиеся губы синеватого оттенка, кожа невразумительного цвета – красота неописуемая, кто бы спорил.
- Я подумаю, - беспечно пожав плечами, отвечает Бьякуран.
В ответ на это Закуро, неосмотрительно глотнув виски, поперхнулся и закашлялся. Капли спиртного разлетаются во все стороны, и Джессо с любопытством наблюдает за их траекторией.
- Спасибо за беседу, - прикрыв глаза, Бьякуран аккуратно поднимается и лучезарно улыбается всем присутствующим. – Рад был вас видеть. В общем-то, хотел напомнить, что довольно скоро нас ожидает встреча с уважаемой, - смешок, - Вонголой. Надеюсь, что вы осознаете всю степень ответственности, - на его губах, несмотря на серьезный тон, играют задорные смешинки. Степень ответственности? С этими детьми? Мило.
Кикие подскакивает и, учтиво взяв босса под руку, ведет его к выводу.
- Кикие-тян такой заботливый, - хмыкает Бьякуран.
Вернувшись, Хранитель Облака, устало выдохнув, опускается на пол рядом с Закуро и, раздраженно посмотрев на него, отнимает у него виски. Тот недоуменно моргает, но не возражает.
- А Бьякура-ан все равно не прав! – раздается приевшийся всем капризный голос.
- Да заткнешься ты уже когда-нибудь…
***
Голова разрывалась от тупой, но неприятной боли и очередной волны иррационального страха, и это заставило его нервно подскочить и растерянно озираться по сторонам. Где он? Кажется, дома. Радует, очень. На мгновение его захлестнула жажда власти – всего на мгновение, но после Бьякуран, сонно моргнув, опустился обратно на подушку. Страх постепенно пропадал, и Джессо даже казалось, что если такого рода сны станут привычкой, он к ним постепенно привыкнет. Все-таки не самый слабый на свете. Хотя, конечно, можно бы обойтись и без них. Ох.
Сны не были тем предметом, в котором бы Бьякуран хорошо разбирался. Как-то причины не было учиться. Но он чувствовал, что материи в них было больше, чем в обычных кошмарах, намного больше. Именно это и пугало. Возможность проснуться не дома, не в Японии, не рядом с ним. Возможность вообще никогда не проснуться.
- О, ты не спишь? Доброе утро, - голос Шоичи звучал хрипло, но добродушно, а глаза смотрели ясно и очень внимательно. Чувствует, что что-то не так.
Собравшись с силами, Бьякуран опустил глаза и поднял их только когда почувствовал, что во взгляде накопилось должное количество энергии и ироничной доброжелательности.
- Сложно спать, когда просыпается Шо-тян, тем более, заболевший, - в его голосе звучали непривычные нотки нежности, но убирать их чертовски не хотелось. – Как ты? Надеюсь, лучше?
По губам Шоичи скользнула слабая улыбка, и он почти уверенно ответил:
- Намного. Из тебя вышел бы неплохой врач. Надеюсь, ты сам не простудишься…
- Шо-тяну не стоит волноваться, - протянул Бьякуран, бездумно теребя волосы Ирие. – Если ты не против, я еще немного полежу. Ночь выдалась не самая простая.
Шоичи дернул плечом, выражая согласие, и Джессо, сложив ладони, медленно опустился на подушку. Ее прохладная поверхность приятно холодила щеку, взгляд Шоичи был нежный и по-детски наивный, за окном облака переливались всеми цветами радуги, отвечая ласкому восходящему солнцу, а в самой комнате царили уют и спокойствие.
- Кажется, я люблю Шо-тяна, - сонно и очень просто пробормотал Бьякуран.
«Кажется, я люблю его без «кажется».
***
- Я не думаю, что тебе стоит сидеть на полу.
- На ковре.
- И все-таки. Сильный сквозняк, а ты даже выздороветь толком не успел.
- Ворс длинный и теплый.
- Шо-тяну не идет спорить со мной.
Хлопнув глазами от удивления, Шоичи сжал руки в кулаки и раздраженно выкрикнул:
- Бьякуран! Как…
- А решимость Шо-тяна нисколько не изменилась, - задумчиво произнес Бьякуран, перебивая рассерженного собеседника.
Отстраненно посмотрев на оторопевшего и ничего не понимающего Ирие, он пару раз сжал и разжал пальцы, напрягая суставы. Чуть ниже ладони отчетливо выпирала косточка, но кажущаяся хрупкость его тела легко возмещалась холодным и расчетливым взглядом, приправленным насмешливой усмешкой. Он ведь не со всеми такой хороший, как с Шоичи. Хотелось бы верить хотя бы в то, что маску он носит перед окружающими, а не перед ним, так безрассудно привязавшимся к драгоценному орхидейному гению.
- Р-решимость? Ты это к чему? – заикнувшись, спросил Шоичи.
Почему-то обстановка в комнате переставала казаться ему уютной, и вряд ли в этом был виноват не вовремя разошедшийся сквозняк.
- Что, прости? – Джессо моргнул, и на его лице вновь поселилось умиротворенное выражение. Наблюдая за этой переменой, Ирие шумно выдохнул и, закашлявшись, поправил очки.
- Ты куда-то пропадаешь, - не глядя Бьякурану в глаза, мрачно произнес Шоичи. Секунду спустя он и сам уже не мог понять своих слов. Пропадает? Что за ерунда.
- Неправда, - тот сел рядом и крепко обнял болеющего. – Шо-тян иногда такой параноик.
- Что-о-о?!
- А еще нервный. Но все равно хороший.
Слишком любить, чтобы терять. Слишком ждать, чтобы не надеяться. Слишком чувствовать, чтобы отстраняться.
Слишком отчаянно, чтобы это было вечно.
***
- Бьякуран-сама, мы заметили, что…
- С Вонголой?
- Да, Бьякуран-сама.
- Понятно.
Короткий вздох и что-то вроде покалывания в груди. Как жаль, что существует всего одна вселенная, где он остается с ним. Идиот.
Рука тянется к пакету с зефиром, но вкус у него совсем бесцветный. Сладости могут казаться вкусными, только если их послевкусие скрашивают прикосновения губ этого безрассудного Ирие.
- Нам, - Кикие почтительно помолчал, но все же раскрыл интересующую тему. – Нам можно с этим как-то разобраться, Бьякуран-сама?
- Конечно, я же вам обещал, - оскал на губах, а глаза почти прозрачные, пустые.
Но он не привык жертвовать победой ради личных чувств. Как и Шоичи. Ставка – жизнь. Забавно. В сотый раз – забавно.
Жаль, что смех выходит какой-то сдавленный и уж очень через силу.
«В следующем мире я сделаю все, чтобы его удержать».
А где-то недалеко раздавался предсмертный хрип. Венки действовали, как всегда, быстро.
3 глава.
3 глава.
- Доброе утро, Шо-тян! Как самочувствие?
Нет, Шоичи обязательно бы поверил этой взятой напрокат слащавой улыбке, кажущемуся знакомым ироничному взгляду и слишком игриво приподнятым уголкам губ, если бы видел Бьякурана впервые и без очков. К счастью (или к несчастью), в любом другом случае от его встревоженного взгляда никак не ускользнули бы ужасающего размера синяки под глазами. Хуже – под опухшими и покрасневшими глазами. И дрожь в голосе, практически неуловимая, но режущая душу своей невозможностью. Сам же Джессо выглядел осунувшимся и совершенно не выспавшимся, но врожденная гордость не позволяла ему этого показать. Черт бы побрал его характер…
Опершись на стол, Шоичи аккуратно поднялся и сделал несколько осторожных шагов в сторону Бьякурана. Тот молча наблюдал за ним, стараясь зажечь в глазах насмешливый огонек любопытства. Безуспешно: не вышло даже жалкой пародии на искру. Впрочем, оно и неудивительно: какое в нем может быть любопытство, когда его на части рвет от желания схватить Ирие за руку и увести хоть куда-нибудь, где будет более… спокойно, наверное. Более жизнеспособно. Или хотя бы просто-схватить-его-за-руку, просто почувствовать, что он настоящий, из той же плоти, что и вчера, из того же солнца, что и всю жизнь. Что все, произошедшее прошлой ночью, было просто сном. Это, кстати, оправдало бы и предыдущую ночь. Мало ли кому какие кошмары снятся, с чего бы ему на них так зацикливаться? Но Бьякуран не решался. Если бы он хоть на секунду усомнился в реальности своего Шо-тяна, вряд ли его рассудок сказал бы ему спасибо. Впрочем, судя по ощущениям, ему и без того недолго осталось. Глупый нервный Бьякуран. Или предвидящий, черт его знает…
Если бы нос Шоичи мог улавливать запах отчаяния, юноша взмолился бы о насморке в первую же секунду. Хотя и без этого непрактичного умения Ирие чувствовал его повсюду. Еще чуть-чуть, и он бы сам стал его частью, сам бы в нем растворился. Как в кислоте. Или как под кислотой – если честно, сейчас он плохо понимал различие.
- Пожалуйста, - он опустил взгляд и поправил очки, безуспешно пытаясь скрыть дрожание ладоней. – Пожалуйста, расскажи, что произошло.
- Ничего, абсолютно, Шо-тян зря волнуется.
Но весь его потасканный и даже забитый вид молил: «Расспроси меня, пожалуйста, поподробнее».
Мрачно увернувшись от пальцев Бьякурана, стремящихся во что бы то ни стало зарыться в волосы Ирие, тот поднял свои обеспокоенные глаза на любовника и уточнил:
- С каких это пор… - слегка покраснев от вмиг потяжелевшего взгляда Бьякурана, он все же закончил предложения, нервно проглатывая буквы. – С каких это пор ты перестал мне доверять?
- Хорошо, - Бьякуран ответил на удивление спокойно, но в его неуместной улыбке сквозило что-то опасное. – Шо-тян хочет, чтобы я рассказал? Я расскажу, когда я в чем-то ему отказывал? Хотя, он же умер! Умер. Умер… - Джессо залился в истерическом смехе, даже не пытаясь смахивать выступившие слезы.
«Это не он», - заторможено подумал Шоичи, неуклюже пятясь назад. Ватные ноги отказывались двигаться, и ему оставалось полагаться только на собственную способность управлять своим телом. При желании он мог себя даже лечить. Себя – или кого-то другого. Но для этого требовались решимость, много-много решимости, и четкие указания головному мозгу. В тот момент подобная роскошь была слишком недоступной.
- С чего бы начать, - задумчиво протянул Бьякуран, справившись, наконец, со своей истерикой. Покосившись на испуганного Ирие, он певуче продолжил: – Возможно…
Что-то в сердце Джессо дрогнуло, когда он обратил внимание на то, как отчаянно Шоичи вжимался в стол, потому что дальше пятиться некуда, пытаясь при этом изобразить на лице что-то вроде отваги и бесстрашия. Наверное, именно поэтому его рука, замахнувшаяся было на Ирие, промахнулась и машинально ухватилась за свисающий со стола край скатерти. Кажется, Бьякуран сам не понял, что произошло, и по инерции резко потянул за ткань. На мгновение звуки будто пропали, оставляя молодым людям довольствоваться визуальными эффектами. Их, впрочем, хватало. Ваза с орхидеями, до сего момента гордо стоящая на столе, с грохотом повалилась на пол, театрально замерев на краю мебели. Нервно вздрогнув, Шоичи продолжил заворожено наблюдать за ее траекторией. Осколки хаотично разлетелись в разные стороны, один едва не задел безвольно свисавшую руку Ирие, а сами цветы небрежно упали к его ногам. Все это действо заняло не более нескольких секунд, но Бьякурану казалось, что прошла целая жизнь. Целая его жизнь. Вернее, уже не его, потому что теперь все будет хорошо, все наконец-то будет хорошо…
Осев на пол и медленно смахнув челку со лба, Джессо подумал, что в последние дни слишком часто разочаровывается в этой обманчивой фразе «все будет хорошо». Не то чтобы он раньше ей доверял, но события недавно прошедших ночей все больше делают из него скептика. Ох.
- Шоичи, - губы едва выговорили непривычное обращение, но игривое «Шо-тян» в подобной ситуации было слишком неуместно. – Сядь, пожалуйста, рядом, если не боишься.
На звенящую в его голосе искренность Ирие попросту не мог не откликнуться. Даже несмотря на то, что – боялся. Но искренность всегда его подкупала, и очень сильно. И еще… Что бы тут до этого ни происходило, черт его побери, оно закончилось. Пропал практически осязаемый ужас, подобный ужасу из его температурных видений, пропало безумие из настороженных ныне глаз Бьякурана, пропала настойчивая необходимость оказаться где-нибудь подальше отсюда, желательно - около другой Вселенной. В конце концов, если он перестанет доверять Бьякурану, то какой смысл вообще жить дальше? Ни одни отношения не могут быть построены без абсолютного доверия партнеру – в этом Шоичи был уверен так же сильно, как и в том, что с Джессо в последние дни творилось что-то неладное. Но он поможет ему выкарабкаться. Обязательно.
Стараясь не наступить на осколки, Ирие, едва заметно кивнув, медленно подошел к любовнику и неаккуратно сел подле него.
- Спасибо, - взяв Шоичи за руки, бесцветно прошептал Бьякуран. Перевернув податливые ладони друга, он провел пальцем по его линии жизни на правой руке и слабо улыбнулся. – Глупо, наверное, что спрашиваю, но… - Ирие насторожился и немного затравленно посмотрел на говорящего. – Тебе можно довериться, Шоичи?
Эта новоприобретенная привычка Бьякурана звать его полным именем резала слух и придавала ситуации все большую окраску невозможного.
- Конечно, - быстрый взгляд из-под очков прибавил Джессо немного уверенности. Однако Ирие прервал его на полуслове, быстро прибавив: - Не приукрашивай ничего, даже если хочешь рассказать что-то очень неприятное. Я вполне себе, - дрогнувшей рукой поправил очки, - взрослый мальчик, и могу пережить любые новости.
Едва сдерживаясь от смеха, вызванного напыщенной серьезностью Шоичи, Бьякуран мягко поглаживая его ладони, спокойно ответил:
- Спасибо. Знаешь, мне… - он замялся. Засмеется? Повертит пальцем у виска? Просто уйдет? Выкажет жалкое сочувствие? Или все-таки поймет? - …мне снятся кошмары. Подожди, дай договорить, - он поднял руку, чтобы остановить собравшегося перебить его Шоичи. Тот немного поморщился, но все же послушно захлопнул рот и приготовился внимательно слушать. – Это не просто сны, то есть не просто отражение нашего сознания в некой визуальной форме. Они слишком реальны, слишком. А по утрам я совершенно не чувствую себя отдохнувшим, будто всю ночь бродил где-то по незнакомым кварталам. И… Мне снятся вещи, которые я бы даже представить себе не мог, потому что никогда ни о чем подобном не задумывался, - он на время умолк, дав Шоичи осознать полученную информацию.
- Например? – несмело улыбаясь, недоверчиво спросил Ирие.
- Например, - за сказанным последовал тяжелый взгляд, - как я собственноручно убиваю какого-то провинившегося длинноволосого человека, а после наслаждаюсь вкусом его крови. И знаешь, я отчетливо помнил все вкусовые оттенки даже после пробуждения. Хотя вряд ли это те воспоминания, которые я бы хотел сохранить до старости.
- Н-ну… Вероятно, ты по своей натуре агрессор, и твоя сущность не может найти другого выхода, кроме как… - взгляд Шоичи был переполнен страхом и, как ни странно, пониманием, хотя нес он какую-то полнейшую чушь.
- Спасибо, кухонный психолог-кун, но твоя версия не выдерживает никакой критики, - потерев глаза, ровно ответил Бьякуран. В конце концов, он не нуждался в совете, скорее – в возможности выговориться, рассказать кому-нибудь о том, что терзает его каждую ночь. Каждую – то есть сегодня будет третью. Но казалось, что это длится как минимум вечность.
Бьякуран никогда не хотел жить вечно, а уж вечность, наполненная подобными реалистичными кошмарами, - это абсолютно дурной тон. Мирозданию тоже нужно учиться держать свою глупость в узде, если ему вдруг вздумается создавать подобные бесполезные материи.
- Уж прости, - хмуро ответил Шоичи, делано безразлично пожав плечами.
- Спасибо, - вкрадчиво произнес Бьякуран. – За то, что выслушал. Хотя бы… Но знаешь, Шо-тян, ведь не это самое страшное…
Про себя Ирие недовольно отметил, что появившиеся эмоции в голосе Бьякурана и привычное «Шо-тян» радуют его намного больше, чем хотелось бы, особенно если учитывать загадочное «не это самое страшное». Джессо понемногу отходил, и это было куда важнее его сюрреалистических рассказов. Странно, раньше за ним не водилось репутации некого провидца…
- А что? – стараясь изобразить на лице сочувствие, скучающе спросил Шоичи.
Опустив голову вниз и загородившись волосами, Бьякуран глухо произнес:
- Прошлой ночью мне приснилось, что у меня не стало Шо-тяна. И я не могу сказать, что чувствую, что он у меня все еще есть.
От неожиданности Шоичи замер и невидяще уставился на Джессо.
- Что, п-прости?
- Кажется, я наговорил лишнего, - резко ответил Бьякуран и требовательно притянул к себе Шоичи. – Наверное, все это не так важно, ведь сейчас ты здесь, со мной, такой хороший, милый, такой мой…
Не сделав ни одной попытки вырваться, Ирие безмолвно покорился ему, позволяя делать все, что ему вздумается. Нельзя сказать, что он это право заслужил, конечно, но Шоичи чувствовал, что именно так будет правильно.
Именно так – задыхаясь от быстрых и частых поцелуев. Проглатывая протяжные стоны от укусов, не давая Бьякурану лишнего повода для усмешки. Прислушиваясь к его участившемуся дыханию, медленно языком по его бледной коже, намеренно задевая самую чувствительную родинку.
Именно так – не думая, не думая, не думая. Пусть за тебя думают чужие руки, хорошо?
* * *
- У Шо-тяна удивительный талант разряжать атмосферу… К счастью, он им нечасто пользуется, - звенел мягкий смех Бьякурана, заставляя Шоичи обиженно хмыкнуть.
- Я случайно, - смущенно ответил он, кинув взгляд на выставленную назад руку, ладонь которой расположилась на пульте от телевизора.
Собственно, Шоичи был бы не Шоичи, если бы с ним ежедневно не случалось чего-нибудь в этом роде. Тем временем, диктор, наверняка удивленный их царственным вниманием к своей скромной персоне, замялся и начал быстро тараторить что-то про летний отдых.
- Многие из вас, уважаемые телезрители, считают поездку на море обязательным признаком летнего отпуска. Не могу не согласиться с этой точкой зрения: морское побережье – лучшее место для возможности как следует отдохнуть, при том – с пользой…
Диктор все вещал и вещал, а Шоичи уставился взглядом в одну точку. Бьякуран, понимая чувства любимого, исправить это не пытался. Ему нужно было выкарабкаться самостоятельно: к счастью, оба они понимали это в равной степени.
Наконец, расслабленно выдохнув, Ирие произнес:
- Море… Хотелось бы на море.
- Нет, - твердо ответил Бьякуран. – Ты и сам должен это понимать. Наверное, самое ужасное воспоминание в моей жизни – это огромная бурлящая волна, с головой накрывающая беспомощного худенького Шо-тяна, плавающего на уровне хорошо заточенного топора.
- Ну-у, с тех пор я успел подкорректировать свои плавательные навыки, - смеясь, ответил Шоичи.
- Интересно, где? Никак в ванной? – прищурился Бьякуран.
Ирие был искренне благодарен своему собеседнику за то, что он смог обернуть неприятную для них тему, неосторожно начатую Шоичи, в бессмысленную болтовню ни о чем. Именно ее им обоим сейчас чертовски не хватало.
- Как скучно жить с таким догадливым человеком, - нервно усмехнувшись, буркнул Шоичи.
- Безвкусно шутишь, Шо-тян. Пожалуй, вкус твоих губ будет несколько притягательнее твоего слабо развитого чувства юмора, - он говорил серьезно, но смешинки в его глазах танцевали задорную ламбаду.
- М, кха-кха, ты уверен, что хочешь проверить это именно сейчас?
- Угу, соскучился по твоим микробам. Не мешай мне тебя совращать, Шо-тян, ты знаешь, что это может кончиться очень, очень плохо… - Бьякуран состроил на лице гримасу ужаса и нагнетающее вытянул руки в разные стороны, будто бы изображая это самое нематериальное «очень плохо».
Как будто ему хотелось – мешать…
* * *
Вечер кончился мирно и очень тепло, очень по-домашнему. Этакая эмоциональная разрядка после всего произошедшего была далеко не лишней, и если бы Бьякуран знал, кого благодарить за возможность, засыпая, обнимать любимого, он бы обязательно поблагодарил. Ему даже казалось, что в эту ночь сны будут только светлые, добрые. Впрочем, мало ли что ему казалось…
- Заба-авно, - бесцеремонно усевшись на край чужой (чужой?) постели, протянул появившийся из ниоткуда незнакомец. – Значит, это и есть мой милый Гост? Я рад, что нашел тебя… так быстро…
Прикрыв глаза, он зажег кольцо оранжевым пламенем и лениво направил его в коробочку. Мгновение – и Бьякуран, неосмотрительно не умевший обороняться от пламени предсмертной воли, пропал в неведомом направлении.
С любопытством глядя на повисшую в воздухе руку Шоичи, похититель, усмехнувшись, лег рядом с ним, и рука упокоилась на его талии.
«Возможно, это не самое глупое решение. Я соскучился по возможности поиграть с Шо-тяном. Надеюсь, он не обидится на меня за это невинное развлечение? Впрочем, не то чтобы меня это волновало… Хочется верить, что Кикие помнит, как нужно вести себя с Гостом. Хотя Кикие-тян умный, справится. А мы пока немножко поиграем… Может, зря мы с тобой так быстро расправились, а?»
Вопрос остался без ответа, а пронзительную тишину нарушало только мерное дыхание ничего не подозревающего Шоичи.
Автор: Kris Soulmate.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пейринг: 10051(Бьякуран/Ирие Шоичи) в некоторых вариациях (не 51100).
Рейтинг: PG-15.
Жанр: AU, angst, romance, action, darkfic, ООС(?).
Cтатус: в процессе.
Размер: миди.
Дисклеймер: да-да, я Акира, просто скрываюсь, а 10051 – это вообще канон =D все не мое.
Размещение: с предупреждения автора, если есть необходимость.
Предупреждения: новичок в написании миди и макси; претензия на сюжет, в которой больше претензии, чем самого сюжета… временной промежуток – учеба в университете. AU – никакой мафии, никаких семей (или все-таки автор где-то недоговаривает? =DD..) логики мало, смысла тоже ^^"
1 глава.
1 глава.
Шоичи еще никогда в жизни не было так паршиво. Еще никогда он не вздрагивал от сверкнувшей за окном молнии лишь потому, что ее яркий свет прорезал, казалось, не пасмурное небо, а его собственное тело. Еще никогда он не затыкал уши от грохота грома и невероятно назойливого стука дождя, пытаясь укрыться от этой пронизывающей шумовой завесы. Еще никогда… Список, в общем-то, можно было продолжать бесконечно. Но главное было в том, что еще никогда столбик градусника, лежащего у него во рту, не поднимался до тридцати девяти градусов. С половиной. Черт.
Знобило, но, в то же время, стоило Шоичи зарыться в одеяло и изможденно распластаться по простыне – сил бороться с простудой не было уже совсем -, как ему становилось безумно жарко. Он моментально покрывался капельками пота, и волосы, растрепанные и сильно отросшие с последней стрижки, тут же прилипали к лицу, закрывая глаза. Этого Шоичи допустить не мог, потому что его и без того тянуло в сон. Но… «Не спать», - вновь и вновь твердил он себе. «Не спать, слышишь? Только не засыпай, пожалуйста, не спи…». Почему – он, наверное, не знал и сам. Его затуманенное температурой сознание не было способно на разумное обдумывание ситуации. Скорее, наоборот: Шоичи бился в бреду и мучился частыми галлюцинациями. Яркими, слишком живыми, чтобы казаться всего лишь иллюзиями. Они появлялись в его сознаниями вспышками, точно кто-то невидимый его беспрерывно фотографировал, но вместо «птички» вылетало очередное болезненно-реалистичное видение. То он попадает в пустыню и лежит на красном от кровяных разводов песке, умирая от сильной жажды и ожогов. То плывет куда-то, зажмурив глаза и чувствуя, как заканчивается кислород. Как он по миллилитрам покидает его легкие, оставляя юношу наедине с воинственной бескрайней стихией. И он задыхается, задыхается, задыхается. Но за секунду до смерти Шоичи все же приходил в себя, хоть как-то, встряхивался, пытаясь расшевелить онемевшие руки и, на мгновение расслабившись, вновь погружался в иллюзию. Снова вспышка. Фотограф, видимо, попался на редкость исполнительный. Старался, тварь.
Шоичи чувствует, что сейчас его ждет самое страшное. Самое пронзительное. Лучше бы снова умер он, какого черта?.. Ему хочется кричать, но у него нет рта. Точнее говоря, его самого в этом мире тоже нет. Не существует там Ирие Шоичи, а жаль. Будь по-другому, он бы нашел способ его оживить. Обязательно бы нашел, обязательно!.. Но он, бестелесный, способен только созерцать.
Их окружают только скалы и одинокая, непонятно откуда взявшаяся сосна. Воздух застилает полупрозрачный туман, но и его для нагнетания обстановки вполне хватает. Под ними, метрах в пяти, шумит прибой, пытаясь сбить с лапок маленькую чайку. Чайка не улетает: у нее нет крыльев. Кто-то из шаловливых детей подрезал, или сама умудрилась – Шоичи не знает. Впрочем, не так это и важно, потому что туман понемногу расстилается, и несуществующему взгляду несуществующего Ирие Шоичи открывается картина, всякий раз сводящая его сердце чуть ли не смертельными судорогами. «Нет…», - едва слышно шепчет он, хватаясь за живот.
Кровь, каплями рассеявшаяся по камням, говорит «да». Рука, неестественно откинутая в сторону, говорит «да». Две пули, застрявшие в коре сосны – видимо, действовал неопытный киллер, - говорят «да». Туман, окрасившийся в бордовый цвет, говорит…
- НЕ-Е-ЕТ! БЬЯКУРАН! БЬЯКУРА-А-АН! – он продолжил кричать, даже когда его голос почти сорвался. Хрипеть, шептать, стонать – неважно. Только бы услышал…
Наваждение вмиг рассеялось, и Шоичи обнаружил себя катающимся по кровати и бьющим кулаками о стену. Ему стало даже немного стыдно: слишком шумный, отчего на его и без того красном от простуды лице проявились маленькие бордовые пятнышки. Смутился. Глупый.
- Ойя-ойя, Шо-тян наконец проснулся? – беззаботно улыбнувшись, в комнату легкой танцующей походкой вошел Бьякуран.
Но всего на мгновение Шоичи заметил колыхнувшееся в его глазах волнение, и этого было достаточно. Потому что оно было искренним, настоящим, вырванным прямо из души, а не наигранным, как сверкавшая сейчас на его лице улыбка. Стыдно признаться, но Ирие было даже приятно, что о нем беспокоились. А привычно-успокаивающее и родное, родное, родное «Шо-тян» сыграло для него роль истинной панацеи: даже температура, кажется, немного снизилась.
- Уже давно, - прохрипел юноша в ответ: больное горло не было способно на что-то более мелодичное. Услышав свой голос, Шоичи поморщился и стыдливо отвернулся. – Прости, - невнятно добавил он. Если захочет – разберет.
- Я бы не советовал Шо-тяну себя стесняться, - его голос звучал по-доброму насмешливо. – А вообще, ему пора принимать лекарства, - послышался стук склянок. – Он со мной согласен?
Не то чтобы Шоичи любил лечиться и килограммами глотать горькие таблетки, но его состояние было настолько плачевным, что он безмолвно покорился и все-таки повернулся лицом к Бьякурану. Большую роль в этом, несомненно, важном действии сыграла горючая смесь его природного любопытства со страхом влюбленного. Хотелось еще раз удостовериться в том, что Бьякуран жив и здоров и до него даже можно дотронуться. Ирие боязливо покосился в его сторону – и тут же облегченно выдохнул. Последние отголоски обволакивающего кошмара наконец пропали, и внимание Шоичи заняли тонкие пальцы возлюбленного, медленно и очень грациозно снимающие обертку с очередной упаковки таблеток. Упаковка слегка похрустывала, и это придавало уютной тишине некую изюминку.
- Мне показалось, или во сне Шо-тян меня звал? Я слышал крик, – раздался мелодичный голос Бьякурана.
Шоичи опустил глаза, но вскоре решительно ими сверкнул и с некоторым вызовом посмотрел на говорившего. «Я и без того долго вел себя, как томная барышня. Хватит, Шоичи. Возьми себя в руки».
- Нет, тебе по..показалось, да.
Так вышло, что за все свои семнадцать лет Ирие врал очень и очень мало. Только в детстве, да и то по сущим мелочам. Не хотел брать на себя вину за разбитую вазу или порванные брюки. А однажды, единственный раз за школьную жизнь не сделав домашнее задание, засидевшись над опытами, он, нервно переминаясь с ноги на ногу, дрожащим голосом выводил что-то про заболевшую троюродную бабушку и апельсины в больницу. Забавно. А врать Бьякурану… Это вообще казалось немыслимым кощунством. Но в очередной раз казаться слабым и бессильным как-то не хотелось. В конце концов, у него температура. Имеет право на капризы.
- Ха, а сам Шо-тян верит в то, что так яростно пытается мне доказать? – весело ответил собеседник, к тому моменту закончивший приготовления.
Теперь он аккуратно выкладывал на маленький поднос чашку с водой, ложку, таблетки и банку сиропа. И пять кусков сахара. Впрочем, Шоичи не сомневался, что у Бьякурана наверняка имеются несколько альтернативные методы подсластить его лекарственное послевкусие. Сам же Ирие продолжил пристальное наблюдение за действиями любовника. Все в них его успокаивало: ничего резкого, настораживающего. Хотя общее впечатление Бьякуран производил несколько тревожное. Почему – Шоичи не знал. И в глубине души надеялся не узнать никогда.
- Ну-ка скажи «а-а-ам», - невинно протянул Бьякуран, осторожно поднеся ложку с сиропом ко рту Ирие.
Тот, бросив слегка укоризненный взгляд на заигравшегося в доктора любовника, покорно открыл рот и произнес нужное. Сироп был несладкий и со странным привкусом чего-то чужеродного. Шоичи поморщился и неуклюже взял с подноса один кусок сахара, едва не уронив горку таблеток.
- Шо-тяну надо быть осторожнее, - наигранно печально произнес Бьякуран. – Он иногда кажется мне такой куколкой.
- Хотелось бы верить, что ты не бросаешь любимые игрушки, - недовольно буркнул Шоичи в ответ.
Его собеседник неопределенно пожал плечами и фыркнул. Опять играет, чтоб его… Только правил не объясняет. Как и всегда.
Ирие утомленно вздохнул и прикрыл глаза. Если бы он знал Бьякурана хоть сколько-нибудь меньше, он бы уже был полностью уверен в том, что тот над ним попросту издевается. Но нет, на самом деле это было не так. Просто для него способ выражать заботу был в игре. Да, порой неестественно и странно для окружающих, но Бьякуран по-другому не умел. Точнее, не хотел. Нравилось ему играть роль воспитателя в детском садике – да пожалуйста, Шоичи не жалко. Быть лидером в их взаимоотношениях и задавать им какой-то выгодный только себе тон ему все равно не хотелось. Совсем.
Прошло всего несколько минут, а на подносе осталась только чашка с недопитой водой. На кровати, сердито поджав ноги, сидел Шоичи, периодически морщась от горечи лекарств и несильной, но назойливо ноющей боли в животе. Бьякуран молча присел рядом и, облокотивший спиной о стенку, приложил руку ко лбу Ирие. Тот замер и едва не замурлыкал от наслаждения. Конечно, температура немного спала, но его кожу все равно можно было сравнить с раскаленной. Поэтому прохлада ладони Бьякурана оказалась приятной и очень, очень своевременной. До этого момента Шоичи не заметил, как сильно ему было жарко.
- Спасибо, - хрипло произнес он.
Бьякуран промолчал и сосредоточенно смотрел на свою руку, изредка переводя взгляд на лицо Шоичи.
- Тридцать восемь и семь. Возможно, на пару десятых градуса ошибаюсь, - наконец произнес он, отводя руку в сторону и постепенно придавая голосу привычное насмешливое выражение. – Приятно знать, что мое присутствие влияет на тебя благотворно, - начинал фразу он дежурной улыбкой, но закончил очень искренне и слегка пожал больному руку. Мол, держись, справимся. Со всем. Обязательно, ведь это – мы.
- Но, несмотря на улучшение состояния, Шо-тяну пора спать, - он запустил пальцы в волосы Ирие и немного сжал их.
- Наверное, ты прав, - Шоичи сглотнул, вспомнив про кошмары. - Эм… Ну, наверное, тебе пора, да?
На самом деле, он очень хотел, чтобы тот остался. Очень. Но «хочу» - это не аргумент, особенно для не вовремя проснувшейся совести.
Брови Бьякурана поползли вверх, и он, прищурившись, хитро спросил:
- Неужели ты меня выгоняешь?
Шоичи молча указал пальцем на свое горло, лоб и давно опустевший поднос.
- Спасибо, конечно, что беспокоишься, но я не боюсь заразиться, - хмыкнул Бьякуран.
- В таком случае… - Ирие мягко улыбнулся и рухнул на подушку. – Хороших снов и спасибо, - он как-то беспомощно вытянул руку, сжав воздух, и мгновение спустя ее уронил. Заснул.
Бьякуран же, немного снисходительно посмотрев на Шоичи, бездумно провел пальцем по его открывшемуся плечу.
Он принялся было за какую-то книжку, но непогода за окном и бессонная ночь (юноша всю ее провел в поисках редких лекарств, но больному об этом знать необязательно) клонили его в сон. В конце концов, он им поддался, и осторожно лег рядом с Шоичи. Прислушавшись к его дыханию, – вроде бы не учащенное – Бьякуран успокоенно погладил его по волосам и сам не заметил, как погрузился в царство Морфея.
* * *
- Бьякуран-сама, мне кажется, нам пора выходить, - скучающе тянет Закуро. Безделие и чувство ненужности его никогда не красиво, впрочем.
- Подождите еще немного, - Бьякуран сладко улыбается, но что кроется за этой улыбкой? Сколько крови?
Он боится, что не знает и сам.
Стоп? А кто он? Кто эти люди?..
- Бьякуран-сама, пожалуйста, прислушайтесь к мнению Закуро. Мы хотим доказать вам всю свою верность, - голос Кикие звучит вкрадчиво, с ноткой некоторого железа.
- М, да-да. Наверное, - легкомысленно кивает Бьякуран.
Точнее, что-то его заставляет. Он не привык плыть по течению, но сопротивляться – бесполезно. Он это откуда-то знает.
- Торикабуто, - его голос звучит неожиданно холодно и резко. – Посмотри вперед. Видишь?
Венок вглядывается вдаль и что-то согласно бормочет.
- Отлично. Расправься с ним. Мне кажется, Мукуро-кун этого вполне заслужил, - он вновь расплывается в улыбке.
Торикабуто уже собирается в путь, но вдруг Бьякуран резко говорит:
- Постой.
- Да, Бьякуран-сама?
Глаза Хранителя Неба сверкают нехорошим блеском, а губы кривятся в усмешке.
- Не убивай его. Я хочу сам расправиться с ним. Этот Вонгольский прихвостень, сменивший милого Лео-куна, слишком много о себе возомнил. Пора рассеять его... иллюзии, да?
Им движет жажда убийства. Этот мир практически захвачен, а Мукуро еще пытается сопротивляться. Похвально, конечно, но его слабые потуги что-то исправить просто смешны. Он – один, один из этой чертовой Вонголы. Бьякуран побеждал ее не в первый раз. Он мог жить в одном мире, но когда наступало время ставить финальную точку в этой вечной бессмысленной битве, он всегда сменял своего двойника, каким бы опытным и умным тот ни был. И каждый, каждый раз победа над всеми семьями доставляла ему невообразимое удовольствие. Власть. Он безумно любил власть. А когда в твоих руках весь мир, она буквально струится через пальцы. И за это чувство Бьякуран Джессо был готов разрушать вселенную за вселенной.
- Я пойду с тобой. Хочу лично… насладиться.
Он едва сдерживается от переполняющих его эмоций. Еще чуть-чуть – и он еще на шаг ближе к созданию своего идеального мира. В котором, вот странность, не будет, правда, никакого мира. И вообще ничего не будет. Только он и…
Шоичи?
От неожиданности Бьякуран брезгливо морщится. С чего бы ему вспоминать этого предателя? Который раз он пытается перебежать на сторону Вонголы, и иногда это ему даже удается. Как будто это им поможет. Ха. Ну, пусть поиграется.
Значит, только он и…
Шоичи!
Шоичи не предатель, он же…
Стена. Нельзя. Здесь – он предатель. А Бьякуран – убийца, и он этому рад. Ведь так?
Мгновение – и они с Торикабуто рядом с истекающим кровью Мукуро. Торикабуто смотрит равнодушно, Мукуро – с ненавистью, прищурив правый глаз, Бьякуран – с интересом.
- Ты пришел, - прижав ладонь к глазу, хрипит Рокудо. – Тварь.
- Зачем же так грубо, Мукуро-кун? Сила в том, чтобы уметь признавать свое поражение, - насмешливо пропевает Бьякуран.
- Знаешь, Торикабуто… Я, пожалуй, справлюсь и сам.
Он не достает коробочку: тратить частичку своей решимости на обессиленного противника – немыслимое расточительство. Оружие находится совсем рядом – это трезубец иллюзиониста. Сверкающие и наверняка острые наконечники… В паре с пронзенным телом давнего врага они наверняка составят неплохое сочетание. Достойное, чтобы отпраздновать его, Бьякурана, очередную победу. Еще одна ступень к идеалу.
Бьякуран, пытаясь скрыть свой обезумевший от ожесточившейся жажды убийства взгляд, медленно поднимает трезубец и пристально его рассматривает.
- Спасибо за хорошую службу, Лео-кун.
Ухмылка становится еще кривее, а ненормальный огонек в глазах разгорается все ярче. Секунда – и трезубец уже покоится в грудной клетке Мукуро, а Бьякуран заворожено вглядывается в лицо умирающего, попутно слизывая с пальцев его кровь.
- Сладкая, - безумно шепчет Бьякуран.
Он прислушивается к дыханию побежденного противника – конечно же, его нет. Можно было и не проверять. С его губ срывается нервный смешок, который уже несколько мгновений спустя перерастает в безумный и громкий смех.
- Ха-ха… Всех с победой. Но вы мне больше не нужны.
На кольце Неба вспыхивает пламя, и он направляет его в коробочку. Подобных неумелых копий своих Хранителей у него и без того было в избытке.
Миг – и он один в целом мире.
Только он и…
Все-таки...
Шоичи?..
2 глава.
Уважаемые читатели, простите дебильного автора своего тТ Ааа, когда его кризисит, он не может выдать ни строчки, и ему за это стыдно жутко. И это при том, что сюжет расписан чуть ли не построчно D: И это при том, что когда он пишет, то пишет очень быстро. Но больше такого не будет =/ Начал миди – должен закончить. Еще раз простите.
2 глава.
Когда Бьякуран наконец вынырнул из своего обволакивающего кошмара, отголоски недавнего веселья еще резали его побледневшие губы. Веселья злого, незнакомого, острого, как хорошо заточенный нож. И несмотря на то, что это нематериальное оружие было направлено на каких-то совершенно незнакомых людей, возможно, даже того заслуживавших, ему казалось, что поразило оно именно его, Бьякурана. Не в бровь. И, кажется, не в глаз. В душу, причем очень метким попаданием. На мгновение ему даже показалось, что кровь этого неизвестного и убитого им (им?) человека все так же струится по его заляпанным ладоням.
Его тело била легкая дрожь, а на шее выступили холодные капельки пота. Стыдно признаться, но он безумно боялся, безумно. Правда, наверное, впервые в жизни. Раньше Бьякурану казалось, что ничего на свете не заслуживало его страха. Точнее, изначально было «не заслуживало никаких искренних эмоций в принципе», но знакомство с Ирие эту установку несколько подкорректировало. К счастью. Но сейчас иррациональность произошедшего с ним события не давала его игнорировать. Никак, никак, никак.
- Твою мать, это всего лишь сон, - нарочито раздраженно буркнул он, покосившись в зеркало. – Плод твоего воспаленного сознания, эй!
Не помогло. Бьякуран надеялся, что раздражение поможет ему победить непривычное чувство страха. Но тогда какого черта..?
Почему он до тончайшего оттенка помнил вкус крови того несчастного убитого?
Почему его предсмертный хрип до сих пор отдавался эхом в его не самых нежных ушах?
Причем весьма мрачным эхом, безустанно напоминавшем Бьякуране о его…
Сне.
Конечно же, это был сон, что же еще, а?
Нервы Джессо все-таки не выдержали, и он непроизвольно хихикнул, но этот мрачный смешок напоминал скорее беспомощный всхлип потерявшегося ребенка. Единственным, чем Бьякуран гордился собой в эту трудную минуту, было то, что он хотя бы не стал будить Шоичи. Бедному Ирие хватало и собственных кошмаров. Хотя живого человека рядом не хватало, очень не хватало. Казалось, что тело потеряло способность самостоятельно воспроизводить тепло или даже, напротив, замораживало Бьякурана все сильнее. Он почти физически чувствовал, как ледяная волна, поднимаясь от кончиков пальцев ступней, задевала все живое, что было в нем, и превращала в лед. Бесчувственный и обездвиженный, Джессо отчаянно нуждался в восполнении той теплоты, которой ему так пронзительно не хватало. И он был уверен, что губы Шоичи смогли бы хоть немного исправить ситуацию. Не зря же Ирие всегда напоминал ему Солнце.
Впрочем, с самим небесным светилом отношения у Бьякурана не заладились с самого детства. Из-за чувствительной кожи он вечно обгорал, даже если находился на солнцепеке каких-то жалких несколько минут. Кожа облупливалась и неприятно шершавилась, особенно на плечах. Это было одной из причин, по которым Бьякуран недолюбливал море. Очень сильно, надо сказать, недолюбливал, и в какой-то степени не понимал всеобщий ажиотаж по поводу поездки на морское побережье. А зачем? И однажды стихия ему отомстила. Очень, надо сказать, жестоко.
Нет, вспоминать этот случай он может, только отчаянно схватив Шоичи за руку, пытаясь не допустить ни одной возможности потерять его. Сейчас или потом – неважно. Никогда. Да, Бьякуран – эгоистичный собственник. Или просто влюблен. Один черт.
Тот год выдался отвратительно тяжелым. Как в учебном плане, так и в морально-физическом. Настроение у обоих студентов было крайне подавленное, оба они стали чрезмерно раздражительными и периодически срывались друг на друге, что до сего момента в принципе казалось нереальным. Но жизнь такая ироничная штука, в которой крайне трудно предугадать все возможные вероятности…
Конечно, размышления Бьякурана терзали далеко не самые приятные, но в какой-то степени убаюкивающие. Он сам не заметил, как заснул, все так же, чуть ли не до хруста костей сжимая хрупкое запястье Шоичи. Он будет рядом – этого достаточно, чтобы с головой окунаться в любой кошмар.
***
- Глупый Бьякуран все делает не так, - Блюбелл обиженно надувает губы и отворачивается в сторону, показывая свою непричастность к происходящему.
- Замолчи, - коротко произносит Кикие и отвешивает девушке сильную пощечину.
Та, открыв было рот от неожиданной дерзости, недовольно захлопывает его и морщится. Еще мгновение – и она уже со слезами на глазах скачет вокруг обидчика и колотит его руками по спине.
- Ты платье потеряла, - усмехнувшись, бросает Хранитель Облака и брезгливо отходит от обнаженной девушки.
Блюбелл, нисколько не смущаясь, следует за Кикие, не замечая рассеянного, но несколько плотоядного взгляда нетрезвого Закуро.
- Кикие тоже глупый, - недовольно кричит девушка, эмоционально размахивая руками, еще обширнее открывая вид на все свои прелести.
- Дура, ты оденешься, или как? – устало спрашивает Кикие, даже не поворачиваясь.
- Всем хорошего дня. Обстановка, я смотрю, как всегда, дружелюбная. Приятно видеть.
Вошедший Бьякуран кидает взгляд на раздетую Блюбелл и, коротко оглядев ее с ног до головы, на секунду остановившись где-то посередине, с улыбкой собственника осматривает остальных Хранителей. Дейзи сидит в углу, уткнувшись носом в одну из своих игрушек и бормочет что-то себе под нос. Закуро, периодически пьяно хихикая и лениво моргая, тянется к очередной рюмке крепкого спиртного. Кажется, виски. Лицо же Кикие радует глаз застывшим на нем выражением крайнего самодовольства. Его спина идеально выпрямлена, а руки замерли в неестественной позе. Торикабуто в комнате, кажется, не присутствует, но Джессо отлично понимает, что у Хранителя Тумана есть масса способов казаться невидимым.
Бьякуран опускает голову и, сжав ладони в кулаки, с силой вжимает ногти в кожу. Есть у него один знакомый иллюзионист… Прошедший недавно бой вновь проносится в его голове. Что он сделал не так? Каким образом этот Мукуро умудрился сбежать? Впрочем, что с Рокудо, что без него – Хранители Вонголы все равно бессильны, как новорожденные котята. Одним зверенком больше, одним меньше – Миллефиоре все равно сильнее. Если Саваду Тсунайоши радует еще один беспомощный слепыш, то пусть упивается своей якобы силой. Не жалко. С такими Хранителями – никогда.
- Бьякуран-сама… - с восхищением выдыхает Кикие и почтительно кланяется. – Простите за это, - он бросает выразительный взгляд на застывшую с открытым ртом Блюбелл. – Впрочем, и за это, - поморщившись, он скользит взглядом по Закуро, решившему лечить очередную депрессию радикальными методами. – Если бы я знал, что заглянете вы… - он разводит руками и, решительно сняв с себя плащ, резкими движениями заворачивает Блюбелл в него.
- Фу! – девушка кривит лицо и пытается вырваться. – Фу, он воняет потом, сними его с меня бы…
Но, случайно поймав настороженный взгляд Бьякурана, она оторопело вздрагивает и покорно просовывает руки в рукава. По лицу Джессо расползается нарочито сладкая улыбка.
- Впрочем, до этого тоже было неплохо, - бездумно бросает он и опускается в кресло. – Надеюсь, здесь чисто: это мой новый костюм, мне его Шо..м..подарили.
Кикие вопросительно поднимает бровь и, пытаясь скрыть в голосе звенящее беспокойство, спрашивает:
- Вы все еще общаетесь с тем.. молодым человеком? – он пытается никоим образом не выразить брезгливости.
Бьякуран рисует на лице удивление и неожиданно вкрадчиво спрашивает:
- М, ты что-то имеешь против моего Шо-тяна?
Вкрадчиво, а в глазах два электрических разряда, и улыбка все больше кривится в сторону оскала. Да, босс умеет быть страшным. Порой даже чересчур.
- Но вы же сами знаете, что… - осторожно начинает Кикие, бессловесно проклиная себя за поднятую тему. Лучезарное настроение босса как-то незаметно, но очень стремительно испаряется.
С вызовом положив ногу на ногу, Бьякуран резко цедит сквозь зубы:
- Это что-то меняет? Если он меня предаст, - «В очередной раз,» - мысленно прибавляет он, - я предоставлю вам возможность с этим разобраться.
«Правда, для вас будет лучше, если вы ею не воспользуетесь. Безопаснее, знаете ли. Пешки не выбирают, но могут попробовать поиграть в демократию».
В комнате повисает тревожная тишина. Даже Дейзи, до этого момента совершенно не вникавший в суть бесполезной, как ему казалось, беседы, настороженно замирает и затравленно вглядывается в лица присутствующих.
- Спасибо, Бьякуран-сама, - сдержанно отвечает Кикие. – Мы ценим ваше решение.
- Не может не радо…
- Бьякура-а-н! Блюбелл так устала ждать! Ей ужасно-ужасно-ужасно скучно! – громко перебивает Бьякурана девушка. - А ваш Шоичи – просто какой-то придурок, ну-у-у! Полюбите лучше Блюбелл! Она такая красивая, и вообще, у нее грудь есть, и еще кое-что, - в заключение она глупо хихикает.
Кикие издает короткий смешок. Растрепанные волосы, потрескавшиеся губы синеватого оттенка, кожа невразумительного цвета – красота неописуемая, кто бы спорил.
- Я подумаю, - беспечно пожав плечами, отвечает Бьякуран.
В ответ на это Закуро, неосмотрительно глотнув виски, поперхнулся и закашлялся. Капли спиртного разлетаются во все стороны, и Джессо с любопытством наблюдает за их траекторией.
- Спасибо за беседу, - прикрыв глаза, Бьякуран аккуратно поднимается и лучезарно улыбается всем присутствующим. – Рад был вас видеть. В общем-то, хотел напомнить, что довольно скоро нас ожидает встреча с уважаемой, - смешок, - Вонголой. Надеюсь, что вы осознаете всю степень ответственности, - на его губах, несмотря на серьезный тон, играют задорные смешинки. Степень ответственности? С этими детьми? Мило.
Кикие подскакивает и, учтиво взяв босса под руку, ведет его к выводу.
- Кикие-тян такой заботливый, - хмыкает Бьякуран.
Вернувшись, Хранитель Облака, устало выдохнув, опускается на пол рядом с Закуро и, раздраженно посмотрев на него, отнимает у него виски. Тот недоуменно моргает, но не возражает.
- А Бьякура-ан все равно не прав! – раздается приевшийся всем капризный голос.
- Да заткнешься ты уже когда-нибудь…
***
Голова разрывалась от тупой, но неприятной боли и очередной волны иррационального страха, и это заставило его нервно подскочить и растерянно озираться по сторонам. Где он? Кажется, дома. Радует, очень. На мгновение его захлестнула жажда власти – всего на мгновение, но после Бьякуран, сонно моргнув, опустился обратно на подушку. Страх постепенно пропадал, и Джессо даже казалось, что если такого рода сны станут привычкой, он к ним постепенно привыкнет. Все-таки не самый слабый на свете. Хотя, конечно, можно бы обойтись и без них. Ох.
Сны не были тем предметом, в котором бы Бьякуран хорошо разбирался. Как-то причины не было учиться. Но он чувствовал, что материи в них было больше, чем в обычных кошмарах, намного больше. Именно это и пугало. Возможность проснуться не дома, не в Японии, не рядом с ним. Возможность вообще никогда не проснуться.
- О, ты не спишь? Доброе утро, - голос Шоичи звучал хрипло, но добродушно, а глаза смотрели ясно и очень внимательно. Чувствует, что что-то не так.
Собравшись с силами, Бьякуран опустил глаза и поднял их только когда почувствовал, что во взгляде накопилось должное количество энергии и ироничной доброжелательности.
- Сложно спать, когда просыпается Шо-тян, тем более, заболевший, - в его голосе звучали непривычные нотки нежности, но убирать их чертовски не хотелось. – Как ты? Надеюсь, лучше?
По губам Шоичи скользнула слабая улыбка, и он почти уверенно ответил:
- Намного. Из тебя вышел бы неплохой врач. Надеюсь, ты сам не простудишься…
- Шо-тяну не стоит волноваться, - протянул Бьякуран, бездумно теребя волосы Ирие. – Если ты не против, я еще немного полежу. Ночь выдалась не самая простая.
Шоичи дернул плечом, выражая согласие, и Джессо, сложив ладони, медленно опустился на подушку. Ее прохладная поверхность приятно холодила щеку, взгляд Шоичи был нежный и по-детски наивный, за окном облака переливались всеми цветами радуги, отвечая ласкому восходящему солнцу, а в самой комнате царили уют и спокойствие.
- Кажется, я люблю Шо-тяна, - сонно и очень просто пробормотал Бьякуран.
«Кажется, я люблю его без «кажется».
***
- Я не думаю, что тебе стоит сидеть на полу.
- На ковре.
- И все-таки. Сильный сквозняк, а ты даже выздороветь толком не успел.
- Ворс длинный и теплый.
- Шо-тяну не идет спорить со мной.
Хлопнув глазами от удивления, Шоичи сжал руки в кулаки и раздраженно выкрикнул:
- Бьякуран! Как…
- А решимость Шо-тяна нисколько не изменилась, - задумчиво произнес Бьякуран, перебивая рассерженного собеседника.
Отстраненно посмотрев на оторопевшего и ничего не понимающего Ирие, он пару раз сжал и разжал пальцы, напрягая суставы. Чуть ниже ладони отчетливо выпирала косточка, но кажущаяся хрупкость его тела легко возмещалась холодным и расчетливым взглядом, приправленным насмешливой усмешкой. Он ведь не со всеми такой хороший, как с Шоичи. Хотелось бы верить хотя бы в то, что маску он носит перед окружающими, а не перед ним, так безрассудно привязавшимся к драгоценному орхидейному гению.
- Р-решимость? Ты это к чему? – заикнувшись, спросил Шоичи.
Почему-то обстановка в комнате переставала казаться ему уютной, и вряд ли в этом был виноват не вовремя разошедшийся сквозняк.
- Что, прости? – Джессо моргнул, и на его лице вновь поселилось умиротворенное выражение. Наблюдая за этой переменой, Ирие шумно выдохнул и, закашлявшись, поправил очки.
- Ты куда-то пропадаешь, - не глядя Бьякурану в глаза, мрачно произнес Шоичи. Секунду спустя он и сам уже не мог понять своих слов. Пропадает? Что за ерунда.
- Неправда, - тот сел рядом и крепко обнял болеющего. – Шо-тян иногда такой параноик.
- Что-о-о?!
- А еще нервный. Но все равно хороший.
Слишком любить, чтобы терять. Слишком ждать, чтобы не надеяться. Слишком чувствовать, чтобы отстраняться.
Слишком отчаянно, чтобы это было вечно.
***
- Бьякуран-сама, мы заметили, что…
- С Вонголой?
- Да, Бьякуран-сама.
- Понятно.
Короткий вздох и что-то вроде покалывания в груди. Как жаль, что существует всего одна вселенная, где он остается с ним. Идиот.
Рука тянется к пакету с зефиром, но вкус у него совсем бесцветный. Сладости могут казаться вкусными, только если их послевкусие скрашивают прикосновения губ этого безрассудного Ирие.
- Нам, - Кикие почтительно помолчал, но все же раскрыл интересующую тему. – Нам можно с этим как-то разобраться, Бьякуран-сама?
- Конечно, я же вам обещал, - оскал на губах, а глаза почти прозрачные, пустые.
Но он не привык жертвовать победой ради личных чувств. Как и Шоичи. Ставка – жизнь. Забавно. В сотый раз – забавно.
Жаль, что смех выходит какой-то сдавленный и уж очень через силу.
«В следующем мире я сделаю все, чтобы его удержать».
А где-то недалеко раздавался предсмертный хрип. Венки действовали, как всегда, быстро.
3 глава.
3 глава.
- Доброе утро, Шо-тян! Как самочувствие?
Нет, Шоичи обязательно бы поверил этой взятой напрокат слащавой улыбке, кажущемуся знакомым ироничному взгляду и слишком игриво приподнятым уголкам губ, если бы видел Бьякурана впервые и без очков. К счастью (или к несчастью), в любом другом случае от его встревоженного взгляда никак не ускользнули бы ужасающего размера синяки под глазами. Хуже – под опухшими и покрасневшими глазами. И дрожь в голосе, практически неуловимая, но режущая душу своей невозможностью. Сам же Джессо выглядел осунувшимся и совершенно не выспавшимся, но врожденная гордость не позволяла ему этого показать. Черт бы побрал его характер…
Опершись на стол, Шоичи аккуратно поднялся и сделал несколько осторожных шагов в сторону Бьякурана. Тот молча наблюдал за ним, стараясь зажечь в глазах насмешливый огонек любопытства. Безуспешно: не вышло даже жалкой пародии на искру. Впрочем, оно и неудивительно: какое в нем может быть любопытство, когда его на части рвет от желания схватить Ирие за руку и увести хоть куда-нибудь, где будет более… спокойно, наверное. Более жизнеспособно. Или хотя бы просто-схватить-его-за-руку, просто почувствовать, что он настоящий, из той же плоти, что и вчера, из того же солнца, что и всю жизнь. Что все, произошедшее прошлой ночью, было просто сном. Это, кстати, оправдало бы и предыдущую ночь. Мало ли кому какие кошмары снятся, с чего бы ему на них так зацикливаться? Но Бьякуран не решался. Если бы он хоть на секунду усомнился в реальности своего Шо-тяна, вряд ли его рассудок сказал бы ему спасибо. Впрочем, судя по ощущениям, ему и без того недолго осталось. Глупый нервный Бьякуран. Или предвидящий, черт его знает…
Если бы нос Шоичи мог улавливать запах отчаяния, юноша взмолился бы о насморке в первую же секунду. Хотя и без этого непрактичного умения Ирие чувствовал его повсюду. Еще чуть-чуть, и он бы сам стал его частью, сам бы в нем растворился. Как в кислоте. Или как под кислотой – если честно, сейчас он плохо понимал различие.
- Пожалуйста, - он опустил взгляд и поправил очки, безуспешно пытаясь скрыть дрожание ладоней. – Пожалуйста, расскажи, что произошло.
- Ничего, абсолютно, Шо-тян зря волнуется.
Но весь его потасканный и даже забитый вид молил: «Расспроси меня, пожалуйста, поподробнее».
Мрачно увернувшись от пальцев Бьякурана, стремящихся во что бы то ни стало зарыться в волосы Ирие, тот поднял свои обеспокоенные глаза на любовника и уточнил:
- С каких это пор… - слегка покраснев от вмиг потяжелевшего взгляда Бьякурана, он все же закончил предложения, нервно проглатывая буквы. – С каких это пор ты перестал мне доверять?
- Хорошо, - Бьякуран ответил на удивление спокойно, но в его неуместной улыбке сквозило что-то опасное. – Шо-тян хочет, чтобы я рассказал? Я расскажу, когда я в чем-то ему отказывал? Хотя, он же умер! Умер. Умер… - Джессо залился в истерическом смехе, даже не пытаясь смахивать выступившие слезы.
«Это не он», - заторможено подумал Шоичи, неуклюже пятясь назад. Ватные ноги отказывались двигаться, и ему оставалось полагаться только на собственную способность управлять своим телом. При желании он мог себя даже лечить. Себя – или кого-то другого. Но для этого требовались решимость, много-много решимости, и четкие указания головному мозгу. В тот момент подобная роскошь была слишком недоступной.
- С чего бы начать, - задумчиво протянул Бьякуран, справившись, наконец, со своей истерикой. Покосившись на испуганного Ирие, он певуче продолжил: – Возможно…
Что-то в сердце Джессо дрогнуло, когда он обратил внимание на то, как отчаянно Шоичи вжимался в стол, потому что дальше пятиться некуда, пытаясь при этом изобразить на лице что-то вроде отваги и бесстрашия. Наверное, именно поэтому его рука, замахнувшаяся было на Ирие, промахнулась и машинально ухватилась за свисающий со стола край скатерти. Кажется, Бьякуран сам не понял, что произошло, и по инерции резко потянул за ткань. На мгновение звуки будто пропали, оставляя молодым людям довольствоваться визуальными эффектами. Их, впрочем, хватало. Ваза с орхидеями, до сего момента гордо стоящая на столе, с грохотом повалилась на пол, театрально замерев на краю мебели. Нервно вздрогнув, Шоичи продолжил заворожено наблюдать за ее траекторией. Осколки хаотично разлетелись в разные стороны, один едва не задел безвольно свисавшую руку Ирие, а сами цветы небрежно упали к его ногам. Все это действо заняло не более нескольких секунд, но Бьякурану казалось, что прошла целая жизнь. Целая его жизнь. Вернее, уже не его, потому что теперь все будет хорошо, все наконец-то будет хорошо…
Осев на пол и медленно смахнув челку со лба, Джессо подумал, что в последние дни слишком часто разочаровывается в этой обманчивой фразе «все будет хорошо». Не то чтобы он раньше ей доверял, но события недавно прошедших ночей все больше делают из него скептика. Ох.
- Шоичи, - губы едва выговорили непривычное обращение, но игривое «Шо-тян» в подобной ситуации было слишком неуместно. – Сядь, пожалуйста, рядом, если не боишься.
На звенящую в его голосе искренность Ирие попросту не мог не откликнуться. Даже несмотря на то, что – боялся. Но искренность всегда его подкупала, и очень сильно. И еще… Что бы тут до этого ни происходило, черт его побери, оно закончилось. Пропал практически осязаемый ужас, подобный ужасу из его температурных видений, пропало безумие из настороженных ныне глаз Бьякурана, пропала настойчивая необходимость оказаться где-нибудь подальше отсюда, желательно - около другой Вселенной. В конце концов, если он перестанет доверять Бьякурану, то какой смысл вообще жить дальше? Ни одни отношения не могут быть построены без абсолютного доверия партнеру – в этом Шоичи был уверен так же сильно, как и в том, что с Джессо в последние дни творилось что-то неладное. Но он поможет ему выкарабкаться. Обязательно.
Стараясь не наступить на осколки, Ирие, едва заметно кивнув, медленно подошел к любовнику и неаккуратно сел подле него.
- Спасибо, - взяв Шоичи за руки, бесцветно прошептал Бьякуран. Перевернув податливые ладони друга, он провел пальцем по его линии жизни на правой руке и слабо улыбнулся. – Глупо, наверное, что спрашиваю, но… - Ирие насторожился и немного затравленно посмотрел на говорящего. – Тебе можно довериться, Шоичи?
Эта новоприобретенная привычка Бьякурана звать его полным именем резала слух и придавала ситуации все большую окраску невозможного.
- Конечно, - быстрый взгляд из-под очков прибавил Джессо немного уверенности. Однако Ирие прервал его на полуслове, быстро прибавив: - Не приукрашивай ничего, даже если хочешь рассказать что-то очень неприятное. Я вполне себе, - дрогнувшей рукой поправил очки, - взрослый мальчик, и могу пережить любые новости.
Едва сдерживаясь от смеха, вызванного напыщенной серьезностью Шоичи, Бьякуран мягко поглаживая его ладони, спокойно ответил:
- Спасибо. Знаешь, мне… - он замялся. Засмеется? Повертит пальцем у виска? Просто уйдет? Выкажет жалкое сочувствие? Или все-таки поймет? - …мне снятся кошмары. Подожди, дай договорить, - он поднял руку, чтобы остановить собравшегося перебить его Шоичи. Тот немного поморщился, но все же послушно захлопнул рот и приготовился внимательно слушать. – Это не просто сны, то есть не просто отражение нашего сознания в некой визуальной форме. Они слишком реальны, слишком. А по утрам я совершенно не чувствую себя отдохнувшим, будто всю ночь бродил где-то по незнакомым кварталам. И… Мне снятся вещи, которые я бы даже представить себе не мог, потому что никогда ни о чем подобном не задумывался, - он на время умолк, дав Шоичи осознать полученную информацию.
- Например? – несмело улыбаясь, недоверчиво спросил Ирие.
- Например, - за сказанным последовал тяжелый взгляд, - как я собственноручно убиваю какого-то провинившегося длинноволосого человека, а после наслаждаюсь вкусом его крови. И знаешь, я отчетливо помнил все вкусовые оттенки даже после пробуждения. Хотя вряд ли это те воспоминания, которые я бы хотел сохранить до старости.
- Н-ну… Вероятно, ты по своей натуре агрессор, и твоя сущность не может найти другого выхода, кроме как… - взгляд Шоичи был переполнен страхом и, как ни странно, пониманием, хотя нес он какую-то полнейшую чушь.
- Спасибо, кухонный психолог-кун, но твоя версия не выдерживает никакой критики, - потерев глаза, ровно ответил Бьякуран. В конце концов, он не нуждался в совете, скорее – в возможности выговориться, рассказать кому-нибудь о том, что терзает его каждую ночь. Каждую – то есть сегодня будет третью. Но казалось, что это длится как минимум вечность.
Бьякуран никогда не хотел жить вечно, а уж вечность, наполненная подобными реалистичными кошмарами, - это абсолютно дурной тон. Мирозданию тоже нужно учиться держать свою глупость в узде, если ему вдруг вздумается создавать подобные бесполезные материи.
- Уж прости, - хмуро ответил Шоичи, делано безразлично пожав плечами.
- Спасибо, - вкрадчиво произнес Бьякуран. – За то, что выслушал. Хотя бы… Но знаешь, Шо-тян, ведь не это самое страшное…
Про себя Ирие недовольно отметил, что появившиеся эмоции в голосе Бьякурана и привычное «Шо-тян» радуют его намного больше, чем хотелось бы, особенно если учитывать загадочное «не это самое страшное». Джессо понемногу отходил, и это было куда важнее его сюрреалистических рассказов. Странно, раньше за ним не водилось репутации некого провидца…
- А что? – стараясь изобразить на лице сочувствие, скучающе спросил Шоичи.
Опустив голову вниз и загородившись волосами, Бьякуран глухо произнес:
- Прошлой ночью мне приснилось, что у меня не стало Шо-тяна. И я не могу сказать, что чувствую, что он у меня все еще есть.
От неожиданности Шоичи замер и невидяще уставился на Джессо.
- Что, п-прости?
- Кажется, я наговорил лишнего, - резко ответил Бьякуран и требовательно притянул к себе Шоичи. – Наверное, все это не так важно, ведь сейчас ты здесь, со мной, такой хороший, милый, такой мой…
Не сделав ни одной попытки вырваться, Ирие безмолвно покорился ему, позволяя делать все, что ему вздумается. Нельзя сказать, что он это право заслужил, конечно, но Шоичи чувствовал, что именно так будет правильно.
Именно так – задыхаясь от быстрых и частых поцелуев. Проглатывая протяжные стоны от укусов, не давая Бьякурану лишнего повода для усмешки. Прислушиваясь к его участившемуся дыханию, медленно языком по его бледной коже, намеренно задевая самую чувствительную родинку.
Именно так – не думая, не думая, не думая. Пусть за тебя думают чужие руки, хорошо?
* * *
- У Шо-тяна удивительный талант разряжать атмосферу… К счастью, он им нечасто пользуется, - звенел мягкий смех Бьякурана, заставляя Шоичи обиженно хмыкнуть.
- Я случайно, - смущенно ответил он, кинув взгляд на выставленную назад руку, ладонь которой расположилась на пульте от телевизора.
Собственно, Шоичи был бы не Шоичи, если бы с ним ежедневно не случалось чего-нибудь в этом роде. Тем временем, диктор, наверняка удивленный их царственным вниманием к своей скромной персоне, замялся и начал быстро тараторить что-то про летний отдых.
- Многие из вас, уважаемые телезрители, считают поездку на море обязательным признаком летнего отпуска. Не могу не согласиться с этой точкой зрения: морское побережье – лучшее место для возможности как следует отдохнуть, при том – с пользой…
Диктор все вещал и вещал, а Шоичи уставился взглядом в одну точку. Бьякуран, понимая чувства любимого, исправить это не пытался. Ему нужно было выкарабкаться самостоятельно: к счастью, оба они понимали это в равной степени.
Наконец, расслабленно выдохнув, Ирие произнес:
- Море… Хотелось бы на море.
- Нет, - твердо ответил Бьякуран. – Ты и сам должен это понимать. Наверное, самое ужасное воспоминание в моей жизни – это огромная бурлящая волна, с головой накрывающая беспомощного худенького Шо-тяна, плавающего на уровне хорошо заточенного топора.
- Ну-у, с тех пор я успел подкорректировать свои плавательные навыки, - смеясь, ответил Шоичи.
- Интересно, где? Никак в ванной? – прищурился Бьякуран.
Ирие был искренне благодарен своему собеседнику за то, что он смог обернуть неприятную для них тему, неосторожно начатую Шоичи, в бессмысленную болтовню ни о чем. Именно ее им обоим сейчас чертовски не хватало.
- Как скучно жить с таким догадливым человеком, - нервно усмехнувшись, буркнул Шоичи.
- Безвкусно шутишь, Шо-тян. Пожалуй, вкус твоих губ будет несколько притягательнее твоего слабо развитого чувства юмора, - он говорил серьезно, но смешинки в его глазах танцевали задорную ламбаду.
- М, кха-кха, ты уверен, что хочешь проверить это именно сейчас?
- Угу, соскучился по твоим микробам. Не мешай мне тебя совращать, Шо-тян, ты знаешь, что это может кончиться очень, очень плохо… - Бьякуран состроил на лице гримасу ужаса и нагнетающее вытянул руки в разные стороны, будто бы изображая это самое нематериальное «очень плохо».
Как будто ему хотелось – мешать…
* * *
Вечер кончился мирно и очень тепло, очень по-домашнему. Этакая эмоциональная разрядка после всего произошедшего была далеко не лишней, и если бы Бьякуран знал, кого благодарить за возможность, засыпая, обнимать любимого, он бы обязательно поблагодарил. Ему даже казалось, что в эту ночь сны будут только светлые, добрые. Впрочем, мало ли что ему казалось…
- Заба-авно, - бесцеремонно усевшись на край чужой (чужой?) постели, протянул появившийся из ниоткуда незнакомец. – Значит, это и есть мой милый Гост? Я рад, что нашел тебя… так быстро…
Прикрыв глаза, он зажег кольцо оранжевым пламенем и лениво направил его в коробочку. Мгновение – и Бьякуран, неосмотрительно не умевший обороняться от пламени предсмертной воли, пропал в неведомом направлении.
С любопытством глядя на повисшую в воздухе руку Шоичи, похититель, усмехнувшись, лег рядом с ним, и рука упокоилась на его талии.
«Возможно, это не самое глупое решение. Я соскучился по возможности поиграть с Шо-тяном. Надеюсь, он не обидится на меня за это невинное развлечение? Впрочем, не то чтобы меня это волновало… Хочется верить, что Кикие помнит, как нужно вести себя с Гостом. Хотя Кикие-тян умный, справится. А мы пока немножко поиграем… Может, зря мы с тобой так быстро расправились, а?»
Вопрос остался без ответа, а пронзительную тишину нарушало только мерное дыхание ничего не подозревающего Шоичи.
@темы: ня неко ня, рис говнорайтер, литературное
-
-
03.07.2010 в 09:35"сами цветы небрежно покатились к его ногам." - какой формы должны быть цветы, чтобы они покатились? Я думаю, они как упали, так и лежали. Вряд ли они покатятся без действия сильного ветра, но мы ведь в помещении... ) Тем более это орхидеи.
А вообще скажу, что фразы "- Спасибо, кухонный психолог-кун, но твоя версия не выдерживает никакой критики, - потерев глаза, ровно ответил Бьякуран. " и "он говорил серьезно, но смешинки в его глазах танцевали задорную ламбаду." очень меня повеселили ) В этом плане у тебя очень много интересных моментов )
-
-
03.07.2010 в 13:35Вряд ли они покатятся без действия сильного ветра, но мы ведь в помещении... )
Хм. Да. Надо как-нибудь исправить, спасибо. Не подумала
В этом плане у тебя очень много интересных моментов )
Спасибо )
-
-
03.07.2010 в 13:40Надо как-нибудь исправить, спасибо.
Просто "упали к ногам" или куда там...
Не за что )
-
-
03.07.2010 в 13:41-
-
03.07.2010 в 13:50Я даже догадываюсь, почему. Настоящее время \
Просто "упали к ногам" или куда там...
Тогда тоже странно. Шоичи вроде далеко от стола находился. Или нет? А-а, я не помню XD
Меня смущает конкретное обращение к Бяку этого мира как к Госту.
Но Бьякуран2 уже задумывал Бьякурана1 как Госта. То есть Б1 им уже не был, но предполагалось, что станет в ближайшее время, как-то так )
Да нет, не нудно, наоборот, спасибо за поправки )
-
-
03.07.2010 в 14:14Значит цветы планировали по воздуху к ногам Шоичи %) Не знаю, что ещё можно придумать. Значит, просто упали на пол.
-
-
03.07.2010 в 14:18Уже просто упали, спасибо
-
-
03.07.2010 в 14:27-
-
03.07.2010 в 15:30Но я не знаю, где искать, и у меня нет опыта работы с ними (
-
-
03.07.2010 в 17:18-
-
04.07.2010 в 20:14Это было бы очень здорово.. Но не затруднит ли это тебя? И прости за "ты",если что)
-
-
05.07.2010 в 07:22-
-
07.07.2010 в 00:18Ох, спасибо, ты меня просто спасаешь